- Ну да, верно. Но... там-то это сатира была. Вроде как предупреждение, чтоб не гнались за бессмертием. А эти... они волшебники. Почему они такие дряхлые и чокнутые?
- Да тут чисто психологические причины, - неохотно ответила Стефания. – Они люди, они родились людьми. А люди, даже волшебники, часто не могут до конца осознать, что время над ними не властно.
- Так у них тоже... сознание определяет бытие?
- Ага. Они знают, что они старые – и поэтому они старые, со всеми побочными эффектами. Это проблема именно Высших магов, особенно таких, что обрели бессмертие уже в преклонном возрасте. При желании они могут и помолодеть, и выздороветь... но у них просто не возникает такого желания. Не приходит им такое в голову.
- А... подсказать?..
- Ты думаешь, я не пыталась? Я довольно долго была их ангелом-хранителем. Это не значит, что я постоянно с ними нянчилась, но... в общем, это не вариант.
- А если им просто таблеточек каких-нибудь?..
- Каких еще таблеточек?
- Ну мы же с тобой не в ЖЭКе работаем, должны быть какие-то специальные средства.
- Да нет таких средств, - поморщилась Стефания. – Я же говорю, тут чисто психологические причины. К тому же когда-то они пережили одно очень страшное потрясение... так и не оправились до конца.
- Что за потрясение?
- Да было дело... Они тогда приглядывали за одной аватарой... ну ты знаешь этот случай. Но там потом еще кое-что случилось... но это долгая история, я потом как-нибудь расскажу.
- Аватарой, - медленно повторил Данилюк.
Нет, он сразу понял, о ком речь, и даже вспомнил, где именно слышал о трех волхвах... но под таким углом эта история звучала непривычно. Применять слово «аватара» к... ну... м-да...
Хотя если вдуматься...
- А Ад сюда тоже присылает... аватар?
- С аватарами – это к богам, - проворчала Стефания. – Мы просто так работаем, напрямую. Половина духов лжи вообще от смертных не вылезает, постоянно здесь, постоянно в резидентах. Подсказывают вам всякое, нашептывают, а то и в открытую саботируют. Некоторых ты даже должен знать – они на Земле знамениты...
- Кто, например?
- Не могу сказать, засекречено.
- Вот это очень жаль, - сказала навострившая уши Светлана. – Может, все-таки поделитесь секретной информацией?
- И не надейся.
Стефания потерла руки и подошла к старикам поближе. Данилюк наблюдал за этим с большим сомнением, неодобрительно. Он прекрасно помнил главное правило воплощенного духа – не убивать. Никого. Даже насекомых.
Конечно, Стефания Чистилищу не подчинена и ее эти правила не касаются. Но все равно – неправильно это как-то.
- Ты уверена? – еще раз спросил он.
- Ты даже не представляешь, насколько я уверена, - ответила чертовка, складывая ладони лодочкой. – Эй, стариканы, ну-ка встали в круг!
- А ты кто? – прищурился Каспар.
- Я где-то тебя видел... – пробормотал Мельхиор.
- Я положительно уверен... – начал Бальтазар.
Не дожидаясь, пока они прокрутят обычный свой поток чепухи, Стефания схватила их за руки. Сгребла их вместе, стиснула покрепче и отчетливо провозгласила:
- Именем Небесного Палача!
Данилюк невольно сглотнул. Но ничего страшного не произошло. Старики остались стоять, как стояли... только странным образом замерцали. Их тела приобрели прозрачность, засветились изнутри... а потом просто растаяли. Рассыпались блестящими искрами.
Но только физические тела. На тех же местах остались стоять духи. И не бесплотные, каким после смерти был Данилюк, а сразу воплощенные.
- А!.. – прижала ладонь ко рту Колобкова.
Три призрака шумно выдохнули. Их лица прояснились, взгляды стали осмысленными. Каспар снял колпак, встряхнул седой гривой и облегченно сказал:
- Фу ты, ну ты, как же в голове-то сразу прояснилось...
- Почему вы раньше не избавили нас от этих затаскавшихся оболочек? – ворчливо спросил Бальтазар.
- Там же мозги совершенно износились! – пожаловался Мельхиор. – Полная деменция.
- Ну... сами знаете, как это у нас, - пожала плечами Стефания. – Наверху тысячу лет тянули и волынили. Надеялись, что проблема как-нибудь сама рассосется. Меня вот к вам приставили...
- Да, мы помним тебя, милая, - ласково сказал Каспар. – Мы очень благодарны, что ты за нами присматривала.
Бальтазар тоже любезно улыбнулся Стефании, а Мельхиор достал из уха и протянул ей барвинок.
- Спасибо, - хмуро ответила чертовка, засовывая его в волосы.
После этого старцы довольно долго благодарили семейство Колобковых. Еще дольше – извинялись за доставленные неприятности. Помянули каких-то общих знакомых, какую-то башню... Данилюк не очень понимал, о чем речь.
- Еще раз деликатно просим не держать обиды, - низко поклонился Бальтазар. – Нам нет прощения, но мы все же надеемся, что причиненные нами неудобства были не столь велики, чтобы совершенно испортить ваши жизни.
- Ну это как посмотреть... – протянул Колобков, с явным намеком притопывая протезом.
- Также мы очень признательны, что вы столько времени давали нам кров, снабжали пищей и всем, что еще было необходимо.
- Да на здоровье, не жалко...
- Теперь нам пришла пора оставить сию обитель, - сказал Мельхиор. – Но перед тем как удалиться в горние сферы, мы хотим возместить вам потери.
- Не надо! – машинально выкрикнул Колобков, но тут же прищурился и хитро спросил: - Возместить?.. А как?..
- Проще всего будет с тобой, - заявил Каспар, крутя короткими пальцами. – Да вернется то, чего ты лишился.
Колобков вскрикнул и задергался. Его протез страшно заскрипел, хрустнул в двух местах и свалился с культи. Но упасть инвалид не успел – у него в долю секунды выросла новая нога. Здоровая, крепкая, довольно волосатая. Точно такая же, как левая.
- Петенька!.. – всхлипнула его жена, душа мужа в объятиях.
Дочь и сыновья тоже принялись обнимать Колобкова. А вот сам он выглядел скорее ошеломленным, чем обрадованным. Пошевелив свежими розовыми пальцами, Колобков растерянно произнес:
- Да епта... Я задолбался объяснять мужикам, что у меня случилось с ногой. А теперь придется им объяснять, каким хером она у меня отросла. Но... спасибо, конечно.
- Зато ты будешь первым одноногим, с которого снимут инвалидность, - ядовито сказала Стефания.
- Да уж, комиссия охренеет! – дико заржал Колобков.
Примерно так же поступили и с Петровичем. Огромный беркут дико заклекотал, его крылья стремительно обернулись руками, лапы – ногами, оперение – кожей, клюв – носом и ртом. Завершилось короткое превращение – и вместо птицы на полу сидит растерянный пожилой дяденька.
На него тут же набросили какую-то одежку, сунули стакан воды... хотя нет, не воды. Колобков внимательно осмотрел расколдованного человека и хмыкнул:
- Петрович, ну ты гляди ж. Такой ощуч, что ты за десять лет ни на день не постарел.
- Я восстановил его таким, каким он был до превращения, - сказал Каспар. – Только полностью здоровым.
- Вот за это вам наше спасибо! – выдохнул Петрович, все еще держа полный до краев стакан. – Иваныч, мне теперь куда ж?.. Я ж, того... официально-то помершим числюсь...
- Знаешь, Петрович, вот ты на эту тему сам думай, - ответил Колобков. – Тебе вообще ничем не угодишь.
Остальным членам семейства тоже были вручены подарки. Ничего экстраординарного – просто маленькие сувенирные чудеса.
Близнецы, например, получили по волшебной ручке, чтобы подписывать бумаги. Бальтазар пообещал, что если вдруг в некоем документе будет ложь, обман или подвох, ручка писать откажется.
А их мать, завистливо косящаяся на не постаревшего Петровича, получила от того же Бальтазара молодильный шампунь. Вымоешь таким волосы и тело – помолодеешь на полгода.
Следом принялись оделять отсутствующих здесь лиц. Передали Колобкову некие зачарованные часы для неких Геннадия и Валерия, связались по Скайпу с неким Василь Василичем, послав ему тоже что-то вроде крепкого здоровья.