- Это... баба Маша?.. – пробормотал он.

Вероятно, когда-то существо в котле было старой женщиной. Сейчас... сейчас оно было размером с медведя гризли, покрыто спутанными волосами, обладало длинными кривыми зубищами, а главное – полуметровыми ногтями-кинжалами.

Существо дико визжало, брызгало слюной и пыталось добраться до чертей-охранников. Те вновь и вновь засаживали его в котел, а оно вновь и вновь оттуда лезло.

- Да, это у нас Буланина Мария Алексеевна, все правильно, - подтвердил бес-регистратор, когда Данилюк и Стефания подошли с вопросом. – Приговорена к тремстам пятидесяти одному году ада, отбыла из них тридцать три.

- И что это у нее за кара такая? – ошеломленно спросил Данилюк.

- Кара типовая – котел, - деловито ответил бес. – Просто здесь у нас территория для буйных.

- Для... буйных?.. В смысле?

- В прямом. При жизни эта грешница была скорбной разумом...

- Да, я знаю, она к старости того...

- Не к старости. Она всю жизнь была такой. Просто большую часть времени – слегка, незаметно. В частности, это проявлялось в том, что она всю жизнь собирала ногти.

- Чьи? – тупо спросил Данилюк.

- Свои, чьи же еще. Отстриженные. Хранила их в трехлитровой банке, выбросить не позволяла и настояла, чтобы их с ней похоронили. Родные выполнили предсмертную просьбу. И в результате теперь у нее огромные когти, с помощью которых она постоянно вылезает из котла. Но вы не волнуйтесь, мы ее сдерживаем.

Данилюк даже не стал спрашивать, можно ли ему с бабой Машей поговорить. И так видно, что старуха в полном неадеквате. Он только спросил:

- А нельзя назначить ей другое наказание, где когти не помогут? У вас же тут вон как изобретательно.

- Нельзя. Она абсолютно уверена, что ее место – в адском котле. Именно для того она и собирала ногти – чтобы из оного котла выбраться. Так что перевести мы ее никуда не можем.

- А что, у вас можно самому выбирать? – удивился Данилюк.

- У нас отзывчивая контора. Мы всегда идем навстречу пожеланиям клиентов.

- А если она все-таки выберется?

- Тут зависит от того, что она при этом будет испытывать. Если душа очистится – покинет Ад. Уйдет в Чистилище или на перерождение, по обстоятельствам. А если вылезет озлобленной пуще прежнего – может сама превратиться в демона. Собственно, она уже... наполовину.

Данилюк еще некоторое время мрачно смотрел на двоюродную прабабку. Ту ее часть, которая временами показывалась над котлом. Огромная кошмарная старуха дико хрипела и рычала, пыталась дотянуться когтями до чертей.

Похоже, не помогут тут ходатайства бабы Фени. Праведники в Раю действительно могут сокращать молитвами срок у своих родственников и друзей в Аду. Но только если те соответствующим образом откликаются и раскаиваются.

А здесь... вряд ли до бабы Маши вообще хоть что-то доносится.

- Ну все, ты посмотрел? – нетерпеливо дернула Данилюка Стефания. – Пошли, нам отчет сдавать.

- Пошли, - вздохнул Данилюк. – Триста лет ей еще... м-да... Что ж она такого натворила-то?.. У тебя там не записано?

- Не, это надо в канцелярии справляться, личное дело поднимать, жизненные сводки. Тут только краткое досье.

- Ладно... триста лет...

- Да может она столько и не просидит.

- В смысле?

- Ну от нас можно тремя способами уйти. Досидеть до конца срока и перевестись в Чистилище. Полностью утратить человечность и превратиться в демона. Или... вот как раз оно самое. Глянь.

Данилюк неохотно повернул голову. Стефания указывала на огромную ямину, у которой чертей собралось еще больше, чем у бабы Маши. Они шумели, орали и тыкали вилами, тщетно пытаясь задержать выпирающую из котла... субстанцию.

То было нечто, уже и отдаленно не похожее на человека. И на демона. И на астральную нежить. И на голодного духа. То был просто какой-то пар, бесформенный безликий сгусток. Безразличный к ору и вилам, он неспешно поднимался кверху.

- Да помогите ж вы!.. Утекет же!.. – истошно вопил какой-то черт.

И он утекал. Кем бы ни был этот тип, он преспокойно утекал, истаивал, становился все прозрачнее и разреженнее. Его пытались остановить всеми способами, набросили даже сверху сеть... но там, похоже, было уже нечего останавливать.

Когда оно испарилось совсем, черти кисло переглянулись. Один достал планшет, другой принялся чертить пантакль, третий полез в опустевшую ямину.

- Котельничего позовите, - грустно сказал кто-то. – Ох и разозлится же он...

- Еще бы... Ему еще почти двести лет было отсиживать. Мы теперь не отпишемся...

- А кто это вообще был? – спросил Данилюк.

- Кто-то из серьезных грешников, - ответила Стефания, глядя на табличку у ямы. – Альберто Пико, общий срок – восемьсот лет. Отбыл только шестьсот с небольшим.

- То есть он умер еще...

- В конце четырнадцатого века.

- И что с ним будет теперь?

- Да то же, что и со всеми. Заново родится.

Глава 31

Инспектор Небирос принял отчет Стефании без малейшего интереса. Спросил Данилюка, всем ли он доволен, нет ли каких претензий. В голосе огромного черта явственно прозвучала издевка, но Данилюк спокойно ответил, что все в порядке, проверка успешно пройдена, так что теперь он все с удовольствием подпишет.

- Ну вот и ладно, - сложил ладони на пузе Небирос. – Домой теперь, в Чистилище?

- Полагаю.

- Скатертью дорога. Только вот что, не в службу, а в дружбу, прихвати с собой бандероль.

- Бандероль?..

- Да грешника одного отсидевшего. У него срок еще в том году вышел, а он как-то выпал из своей партии и лишнего отсидел, - с отвращением достал бумагу из стопки Небирос. – Сроки все истекли с лихвой, надо его срочно переправлять, а то штрафные санкции влепят. А ты все равно туда едешь, вот и прихвати.

- Хорошо, сделаю, - неуверенно кивнул Данилюк.

Он решил тут же позвонить шефу, уточнить, на что соглашается, нет ли подвоха.

- Молодец, - протянул бумагу Небирос. – Стефания, с ним пойдешь. Покажешь, кого брать.

- А что я-то опять... – засопела было чертовка, но тут же растянула губы в улыбке. – Слушаюсь, господин инспектор!

- Вот-вот, слушайся меня, - одобрил Небирос. – И кстати, тут еще на тебя донос поступил. Хулительный.

- На меня?! – ахнула Стефания. – За что?! Я же классная!

- Да типовая кляуза. Обвинение во всех смертных грехах и умысле свергнуть адское правительство. Ответить тебе на это есть что?

- Это Эделина, сучка! – сжала кулачки Стефания. – Точно она! Ну я ее!..

- Может, Эделина, а может, Аделаида, - почесал бок Небирос. – Донос анонимный, без подписи. К твоему делу я его уже подшил, так что готовься. Вернешься из Чистилища, пойдешь на предстание.

- Слушаюсь, господин инспектор, - кисло ответила Стефания.

Выйдя из кабинета, Данилюк связался с шефом, получил добро на переправку. Дело, мол, стандартное, никаких проблем. Забрось этот живой груз, раз по пути.

- Ну что, куда нам за этим пассажиром? – спросил Данилюк у Стефании.

- В канцелярию, сопроводилку получить. Только заскочим ко мне домой сначала.

- Зачем?

- Вымоюсь и пожру. Вымоталась, как собака, хоть душ приму.

- А мы разве не торопимся?

- Куда? – поджала губы Стефания. – Куда ты торопишься? Ты призрак, ты мертвый! Куда тебе торопиться? Ты отрабатываешь себе пропуск в Рай – ну и отрабатывай! Служи потихонечку, и все! Тебя-то здесь никто в котле не варит – чем плохо?

- Ну... а пассажир наш? Ему-то, наверное, не терпится.

- Подождет, - отмахнулась Стефания. – Несколько лет терпел, и еще пару часов потерпит. Тем более, что после окончания срока пытать уже не пытают, а просто сажают в уголок и дают «Тетрис» поиграть!

- Серьезно?

- Нет, конечно! – закатила глаза Стефания. – Ну все, пошли, забежим быстренько, а потом сразу в канцелярию!

Данилюк не стал спорить. Сам он предпочел бы сначала закончить с делами, а потом отдыхать, но ему в этом плане проще. Призраку не нужны еда и мытье.